Села писать в блог. Глянула в окно. За окном фонарь. В его свете всегда так хорошо виден падающий снег. Вот снова пошёл. Хотя два дня было очень голо и сиро. И грустный Jay-Jay Johanson мурлычет. Хотя настроение у меня хорошее. Тихое. Доброе. Накануне Нового года в Ярославль не поеду. И уже купила билет к папе. К Р. (условились списаться) возможно поеду на каникулах. Ходила покупать папе пластинки. Пошла за одной — за Мишелем Леграном. Но не была до конца уверена, что это отличный выбор. Но в итоге купила две другие — Дорис Дэй и Аббу в исполнении оркестра Франка Пурселя.

Отвлеклась на интернет-сёрфинг, начавшийся со странички магазина пластинок, закончившийся сайтом Горький, где я прочитала про алфавит Буковски. А снег тем временем и закончился. И вообще я сюда пришла рассказать совсем о другом. Не о пластинках — о книгах. Но в момент просмотра главной страницы Горького подумала, какие же они там все молодцы — следят за новинками, пишут статьи, разборы, новостные заметки. Я вот совершенно почти и не слежу за книжным миром, а читаю, что хочу, на что натыкаюсь, что на меня падает с той или иной стороны или полки. И в этом, думаю, есть моё счастье — я разрешила себе хотя бы в книжном мире не быть в курсе и не офигевать от приступов FOMO.

Читаю сейчас параллельно две книги. «Нелюбимую дочь» Пег Стрип и «На восток от Эдема» Джона Стейнбека. Я так обычно делаю, когда читаю что-то из нон-фикшена. Так как в почти каждом ежевечернем звонке мы обсуждаем с папой книги, я ему стесняюсь рассказывать о книгах по психологии, поэтому в арсенале стараюсь иметь что-то из художки. Уже половина Стейнбека прочитана, Пег Стрип на трети. И только сегодня я поняла, что книги эти вошли в параллель неспроста. Если Пег пишет про нелюбимых дочерей и то, как эта нелюбовь матерей катастрофически портит психику и жизнь девочкам, то Стейнбек — про сыновей. Меня совершенно поразила казалось бы знакомая донельзя история Каина и Авеля. Почему Бог приветил Авеля и равнодушно отнёсся к дарам Каина? На что он рассчитывал? Какой урок давал Каину? И предвидел ли такой исход? Любопытно и то, что (если верить библейской истории) все мы потомки именно Каина — уже носителя двух грехов — первородного и греха зависти, который я бы назвала грехом неравноправия. И как же было оглушительно вдруг понять, что от самого Бога идёт это неравенство, фаворитизм и несправедливость, вынужденность заслуживать внимание. И получается, что никакой мудрости от него не исходит. Как капризный и самый обычный человек он больше возрадовался баранине Авеля, чем овсу Каина. Отвергнув второго, он никак не объяснил ему об эмоциях и чувствах, которые того обуревали. Выказав предпочтение младшему, он ничего не сделал, дабы вновь примирить братьев, дабы не раздувать конфликт, не доводить до убийства. И это соперничество детей перед родителями, это отсутствие любви, равной и одинаково полной, — как же они влияют на каждого человека (не важно уже сын это или дочь), портят, ломают жизни. Многие из нас так и ходят не починенными. Даже не задумываются, что может быть по-другому. Не рассматривают свои эмоции и чувства. Не узнаЮт себя. Даже не знают о том, что желание познакомиться с собой может капитально и качественно изменить жизнь.

Для этого можно, например, просто начать читать. Необязательно все модные суперновинки (как книга Пег Стрип), можно взять в библиотеке классика Стейнбека и тоже поразмыслить над этим тонким влиянием родительской любви на детей.

А в промежутках можно слушать классную музыку. Куда ж без неё?! Можно слушать её вместе с родителями. Или дарить родителям их любимую музыку на пластинках.

Всем пишущим и думающим знакомо это чувство, когда занимаешься делом, в голове держишь ещё несколько, а меж тем на полотно мыслей врываются совсем другие идеи и ощущения, порывы и мечты, которые бы прямо сейчас надо бы взять и записать, но дело кажется важнее, а потому откладываешь фиксацию мыслей на потом, а потом — просто забываешь их. Или они уже не так складно удаётся уложить их в текст.

Вот я сейчас сидела на полу, подложив предусмотрительно под попу подушечку, пила кофе с интересным бутербродом (черный хлеб, масло, сверху посыпать крупной солью), начала читать огромную книгу по архитектуре советского авангарда, вокруг разложены ткани для выкройки, а у меня в голове начинает зудеть текст. Резко встаю. Сажусь писать. Пишу. Иначе — пропажа.

Читаю сейчас книгу Людмилы Улицкой «Лестница Якова». Какая-то, если честно, уже выдохшаяся Улицкая. Написано хорошо, читается легко, но нет уже той драмы, глобальных вопросов, какие были в Даниэле Штайне или Казусе Кукоцкого. В Лестнице есть-есть вопросы, но то ли они меня не трогают, то ли всё ж подача не трогающая, не забирающая настолько, чтоб голова кружилась. Будто поверхностно или — осторожно?!

Но книгу я сейчас вспомнила с другим расчётом. Герой, собственно Яков, много читает. Не художку. А литературу специальную, научную. Будучи экономистом по образованию, он читает о дарвинизме (время действия в 1920-30е годы), о физике, Шкловского даже о теории прозы. Яков живёт в ссылке. Но в ссылке, скажем так, лайтовой — копать и колоть вечную мерзлоту ему не приходится. И у него много времени свободного. Настолько, что с утра он успевает прочитать одну толстую книгу, а потом ещё и законспектировать её. И я прям обзавидовалась этой его способности. Хотя сам герой мне крайне несимпатичен.

Держа на коленях огромный том, посвящённый очень интересной мне теме авангардной архитектуры, и видя на первых страницах карандашные пометы хозяйки книги моей подруги Наташи, я ловлю себя на мысли, что уже давным давно не читала книги с карандашом, ничего не записывала, не анализировала. Чего уж там говорить — список «хочу прочитать» в несколько раз больше списка «уже прочитала».

Не хватает усидчивости, дефицит внимания, сформировавшийся в детстве и окрепший с приходом в мою жизнь смартфона, перечёркивает намертво любое начинание просидеть весь день с классной книгой в диване. Выхода из всего этого не вижу кроме того, чтобы продолжать хотя бы читать (а по сравнению с другими я всё же читаю больше) в том темпе, какой получается. И всё ж стараться меньше зависать в телефоне.

Но не оставлять блог. Да, я сейчас вернусь к кройке и шитью, и книга по авангарду будет отложена, но зато я сделала заметку в блог. (что для меня обозначено как важное). И не утопила (хоть и на чей-то взгляд поверхностную) мысль в болоте уже усопших трупиков похожих зарисовок.

В новый книжный год я входила тяжело. На рождественских каникулах планировала прочитать много, ведь было столько свободного времени. Но за какую книгу ни бралась — не шло. Но к середине месяца вроде бы и раскачалась. Мне помогло полностью очистить электронную книгу от залежей книг, чтоб не метаться между тысячью наименований. И закачать только два десятка самых актуальных.

«Часы» Майкла Каннингема прочитала очень быстро. И позже пересмотрела фильм. Удивительно, как сейчас (с психотерапией и осознанностью в анамнезе) иначе воспринимаются такие книги. Абсолютно понимаешь каждого из героев и героинь, не ворчишь что-то вроде «депрессия от безделья» и полностью принимаешь решение другого совершить самоубийство. После «Часов» вновь возникло желание осилить Вирджинию Вульф. Думаю, что мне поможет чтение именно в бумажном варианте. Пока в поисках книги.

«Ферма» Джона Апдайка после отметки на Лайвлибе оказалось читанной мною несколько лет назад. Но я напрочь забыла её. И не мудрено — коллизия совсем пустяковая. Зато образность, язык, психологический накал — очень сильные. Чтение приятное, хоть мамаша главного героя — такая классическая мама-жертва — сильно раздражала.

«День триффидов» Джона Уиндэма — потрясная! Первая книга в этом году, что читалась взахлёб. Удивительно то, что книга написана в 1951 году, а воспринимается очень современной. Невольно проводятся параллели с кинговским «Противостоянием». Уиндэмский роман хоть и не масштабен географически и архетипически, однако с психологической и, скажем так, предсказательной стороны ничуть не уступает мэтру.

Я не пишу ничего про сюжеты книг, не делаю анализа текстов, потому что описание каждый может прочитать в аннотациях, а анализ — дело субъективное и муторное, да и не умею я это делать: писать полноценные рецензии. Так что больше получается пост с зарубками-впечатлениями, чего лично мне вполне достаточно.

«Город женщин» Элизабет Гилберт разочаровал. На мой скромный взгляд, книга конъюнктурная, спекулирующая на абсолютно всех больных и острых моментах современности настолько неестественно, что под конец было совсем уже приторно читать.

«Рецепт счастья. Принимайте себя три раза вдень» Екатерины Сигитовой понравилась. Первая в этом году (да и одна из пока немногих) нон-фикшн книг. Написано очень доступным языком. Короткие главки, чёткая структура. Много отличных, здоровых размышлений и верной, адекватной информации. В книге множество упражнений. Скорее всего, если упорно и планомерно выполнять их все, то, действительно, книга окажется очень селф-хэлповой. Но мне была больше интересна именно теоретическая часть и общий взгляд автора на проблему.

Последнюю неделю января читала толстенный роман Розамунды Пилчер «Собиратели ракушек». Но про неё по календарю уже будет честно писать в книжных итогах февраля.

Когда одиноко и хочется тепла, то вечерами заворачиваешься в одеяло, взбиваешь подушку, ложишься в самую свою любимую позу, закрываешь глаза и начинаешь мечтать. Мечтать идеальные события, идеальную себя, идеальное будущее. Там всё происходит так, как хочется тебе, там все говорят словами из твоей головы, о любви и про заботу, с пониманием и взглядом, полным душевного расположения. В этих мечтах у тебя самый уютный дом, самые верные друзья, ты сама — красивая, нежная, изящная, а мужчина — мужчина мечты. И даже препятствия на пути к вашему счастью — такие, не то чтоб для галочки, но просто чтоб совсем уж не было приторно сладко. И платье, и колечко, и захватывающие дух поцелуи. И даже все движения: рук, повороты головы, то, как ты уютно устраиваешься в его объятиях — всё такое мягкое и направлено исключительно на то, чтобы убаюкать, успокоить тебя настоящую, уставшую, тревожную, разочарованную…

И если совсем уже грустнее некуда, но есть какой-то особый ресурс не противиться идеальному миру, где всё ладно складывается и все друг друга понимают, льющемуся из толстенькой книжки добрейшей писательницы из Англии, то «В канун Рождества» — самое лучшее лекарство. Книга Розамунды лично меня спасает этим мрачным, холодным, неприветливым, очень одиноким и совсем не сладким ноябрём. И способствуют тому не только мягко текущие к хэппиэнду события и идеальные герои, но сам мир, нарисованный в книге. Разве может не вызывать чувство успокоения и умиротворения маленький, заснеженный городок в Северной Шотландии, где в пяти шагах тебе доступны продуктовый, почта, книжный и лавка антиквара, где ты уходишь гулять с собакой сразу на залив, где соседи все добрые и без привычки сплетничать и строить козни, где два-три отрицательных героя очень быстро выводятся за пределы повествования здесь и сейчас, а тебе только и остаётся что передвигаться за героями из гостиной в кухню, из дома в магазин за рождественскими подарками, брать со столика бокальчик шерри, строить планы о жизни в новом доме с прекрасным человеком и всем сердцем верить в любовь и лучшее будущее.

Книгу эту некоторые читатели обвиняют в излишней слащавости, я и сама дважды начинала её читать. Мне кажется, что тут отлично срабатывает принцип «попасть в настроение». «В канун Рождества» — это именно настроенческая книга. Как не всякая таблетка вылечит тебя от простуды, но забота любящего и любимого человека обязательно даст надежду на более лёгкое и быстрое выздоровление.

Current Mood — Calm
Current Music Tycho — Send and Receive